Так впервые возникает необходимость выяснить, был ли первоначальный Новгород одноэтничным или разноэткичным городом; иными словами, должны ли мы в изначальной структуре его государственной организации видеть племенной или межплеменной центр.
Археология в настоящее время формулирует свои выводы об этнической принадлежности древних комплексов главным образом на основе анализа деревенских украшений, избежавших присущей городу и вызванной движением моды нивелировки. Коль скоро речь идет о городских древностях, указанный критерий практически неприменим. Поэтому первые указания на разноэтничный характер раннего Новгорода могут быть извлечены из данных городской топонимики и лингвистических материалов.
В предыдущем разделе статьи было выяснено, что исходной основой Новгорода послужил союз трех древних, соседствующих друг с другу поселков. Один из этих поселков назывался Славенским. Очевидна бессмысленность такого наименования в городе, целиком состоящей из славян. Однако оно приобретает особый смысл, если другие территории города, другие его исходные поселки не были населены славянами. Другой конец города - Неревский - при обычной взаимозамене "м" и "н" включает в свое наименование этноним мери. В названии одной из улиц Софийской стороны - Чудинцевой заключено упоминание еще народа угро-финской группы - чуди. Вообще угро-финны активно проявляются и в археологических материалах новгородских раскопок; излюбленные ими шумящие привески достаточно часто встречаются в городских слоях. Наконец еще один этноним можно наблюдать в названии главной улицы Людина поселка – Прусской».
Полиэтничность (разноэтничность) Новгородской земли и севера всей Восточной Европы с античных времен – общеизвестный факт. Сакральная территория у истока Волхова должна была объединять этносы на какой-то идеологической и политической основе. Такой основой «Руси, чюди и всих языцей» хотя бы с послепотопных времен становилось язычество – к примеру, с почитанием Перуна (Перкунаса у прусов-балтов, Пер-Перкуна у финно-угров, Тора – скандинавов, Тараниса - кельтов и т.д.).
Раннесредневековый Новгород отражает поздние стадии развития этого античного (нередко противоречивого) объединения. Члены союза были едины в борьбе против дальних врагов (типа Персии, Рима или затем Византии), но внутри союза неизбежно зачастую шла борьба за власть, вставали «род на род, град на град». Средневековому Новгороду отчасти удавалось смягчать эти противоречия новой силой и новой верой.
Взаимозамена "м" и "н" (типа Микола – Никола, Микифор – Никифор, Микита – Никита; но без «е») встречается, но не слишком обычна. Это не цоканье или взрывное «г». А.А.Зализняк отмечает , что переход мл.(не м) > н. однотипен с вл. > л.: в обоих случаях сочетание согласных упрощается в единую согласную с утратой признака лабиальности.
Ононим Неревский не может быть обозначением «мери» (тем более – только «мери» в свете переходов «м-н». Здесь явная память, вероятнее всего, о позднеантичных «нервиях», горы которых Аммиан Марцеллин отмечал у истоков Борисфена (Днепра). Существует также множество гипотез по происхождении племени нерева, например от реки Нарова (Нарва) — народ нарова, или нерева-славяне, пришедшие с реки Нарев, на территории современной восточной Польши, так-же нерева — неизвестное балтское племя. Нервии( неревы, невры, нарци, норики) - название очень древнее и происходит, возможно, от праиндоевропейского языка (подобно Нарва, Неретва, Нерис, Нерль, Неро, Нарев) , чаще означает место у воды (на-рече, на-реке), но есть и множество других предположений, из которых ни одно нельзя принять за окончательную истину. В связи с очевидным изначальным славянским характером Неревского конца (хозяйственная культура, язык берестяных грамот и т.д.) славяноведение может считать продуктивным происхождение названия района Новгорода от реки Нарвы, от «нарцев еже суть словен» летописей, невров Геродота и кельтизированных праславян нервиев и т.п. Упорное сведение преимущественно славянского ононима (даже без упоминания вероятных связей с праславянскими корнями) только к финно-угорским или балтским созвучиям имеет политизированный характер.
Na-; ni-; nu- (в ностратических языках) - указательное местоимение (ИЕ, АА, Ур, Шум). (Иллич-Свитыч № 332 то же). Пока без использования сравнительно трудного «е». (naw-) «Время» (ИЕ, АА). (nat’-) «Увлажнять, мочить» (ИЕ, АА). (ra?-ay-) «Видеть, постигать» (ИЕ, АА). (raq’-) «Наблюдать, смотреть, рассматривать внимательно, надзирать, контролировать» (ИЕ, Кар, АА). (ram-) «Останавливать, отдыхать, расслабляться» (ИЕ, АА). (na!-) «Приходить, прибывать, путешествовать, плавать» (ИЕ, АА). ruw-) «Резать, рвать, разбивать на части» (ИЕ, ФУ). И т.д.
Не вдаваясь в варианты (и смысл), очевидно, что созвучия типа Na-; ni-; nu- ruw- ra?-ay- ram- (и т.п.) звучали и в округе Приильменья почти десяток тысяч лет назад. И они явно не принадлежали одним финно-уграм.
А. Е. Леонтьев в работе «Археология мери. К предыстории Северо-Восточной Руси» убедительно показал устойчивое обитание мери в 6 – 10 вв. на озерах Ростовском (Неро) и Клещине (Плещееве) с центром в городе Ростов.
Зачем называть явно славянский по населению Неревский конец, выходящий к Нарве и Водской пятине, по расположенной за сотни верст явно в другой стороне мери Верхнего Поволжья (основе Ростово-Суздальской земли), может ответить только очень искушенный ученый. Но эта версия – далека от истины, рассчитана на редкого любителя, ориентированного на святость любых высказываний авторитета.
Авторы правы:
«Федерация славян, кривичей, мери (и чуди?), очевидно, должна была существовать и до призвания варягов, до них должен был образоваться и центр этой федерации. Следовательно, городские поселения появились здесь в период ее образования, при консолидации отдельных ее членов в единое целое. Характерно и другое - недолгое правление здесь варяжских князей после их призвания. Преемник Рюрика, видимо, должен был уйти из города на юг в поисках более подходящей, чем в Новгороде, обстановки, чего не было бы, если бы город был основан самим Рюриком, а его население не имело бы своей выработанной еще до призвания варягов структуры власти. Нет ничего более характерного в ранней истории Новгорода, как этот уход недавно приглашенного княжеского рода из города. Намеки на какие-то столкновения приглашенного князя с новгородцами сохранились в поздних летописях, говорящих весьма последовательно сначала о существовании местной власти в лице старейшины Гостомысла, о его завещании новгородцам пойти поискать себе князя в Малборк, т. е. в ту самую землю пруссов, имя которой сохранилось в новгородской микротопонимике, о восстании против Рюрика под руководством Вадима, о подавлении этого восстания, о бегстве из Новгорода множества мужей в Киев , иными словами, о событиях, столь же, по-видимому, характерных для раннего Новгорода, как и для Новгорода XI-XII вв. Можно сколько угодно спорить о путях, какими попали эти сведения в поздние своды. Несомненно лишь то, что их вряд ли надо было кому-либо измышлять в московское время».
Да, городские поселения появлялись здесь задолго до Рюрика. Но это и надо признавать, а не намекать, что Новгорода до середины Х века не было. Всяких небольших деревянных «новых городов» (наземных домов правителей округи на высоких берегах) в за тысячи лет у истоков Волхова могли возникать десятки. Строились, горели, покидались, зарастали лесом, возрождались, покидались…
Чем грешит против исторических реалий позднелетописное Сказание о Словене и Русе ?!
«Первое запустение Словенску. А великий Словенеск и Руса опустеша до конца на многия лета, яко и дивиим зверем обитати и плодитися в них. По некоих же временех паки приидоша з Дунава словяне и подъяшаскифи болгар с собою немало, и начаша паки грады оны Словенеск и Русу населяти. И приидоша же на них угры белыя, и повоеваша их до конца, и грады их раскопаша, и положиша Словенскую землю в конечное запустение.
Второе запустение Словенску. По мнозе же времени оного (второго) запустения слышаху скифские жителие про беглецы словенстии о земли праотец своих, яко лежит пуста и никим не брегома, и о сем зжалишаси вельми и начаша мыслити в себе, како б им наследити землю отец своих. И паки приидоша из Дуная множество их без числа, с ними же и скифы и болгары и иностранницы поидоша на землю Словенскую и Рускую, и седоша паки близ озера Илмеря и обновиша град на новом месте, от старого Словенска вниз по Волхову яко поприща и боле, и нарекоша Новград Великий. И поставиша старейшину и князя от роду же своего именем Гостомысла. Тако же и Русу поставиша на старом месте, и ины грады многи обновиша».
За тысячи лет могли быть после первоначального заселения и третьи, и четвертые, и другие запустения округи. «Сто раз» повторяют исследователи нашим ученым в законе по сути одно и тоже, а им – как об стенку горох.
А ведь даже если на территории средневекового Новгорода или в ближайшей округе в 7 – 9 веках (тем более - много ранее) стоял один неказистый домишко (или была землянка и полуземлянка), то реальная история города уже началась. Если «Новгород» (Хольмгардр) - это цепочка поселений у истоков Волхова, обновляемая после паводков, то история первоначально «пульсирующего города» (заселялся и обезлюдевал) началась и веками раньше. На что и указывают киевские версии летописей еще до упоминаний о хождениях апостола Андрея.
«Те же славяне, которые сели около озера Ильменя, назывались своим именем - славянами, и построили город, и назвали его Новгородом. А другие сели по Десне, и по Сейму, и по Суле, и назвались северянами. И так разошелся славянский народ, а по его имени и грамота назвалась славянской».
Это ведь даже летописи самого Киева упорно констатируют про апостола Андрея с учениками
«И пришел к славянам, где нынче стоит Новгород, и увидел живущих там людей - каков их обычай и как моются и хлещутся, и удивился им. И отправился в страну варягов, и пришел в Рим, и поведал о том, как учил и что видел, и рассказал: "Диво видел я в Славянской земле на пути своем сюда. Видел бани деревянные, и натопят их сильно, и разденутся и будут наги, и обольются квасом кожевенным, и поднимут на себя прутья молодые и бьют себя сами, и до того себя добьют, что едва вылезут, чуть живые, и обольются водою студеною, и только так оживут. И творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье". Те же, слышав об этом, удивлялись; Андрей же, побыв в Риме пришел в Синоп». (П. Золин. Новгород и Приильменье)
Да, археология следов этих «деревянных бань» (и землянок, полуземлянок) первого века нашей эры пока в округе не нашла. Но она еще очень много чего не нашла, что упоминается в письменных источниках. Искать ей еще и искать на огромных российских просторах. Однако отсутствие археологических подтверждений – далеко не всегда причина, чтобы данные письменных источников игнорировать.
Вот текст о славянах из анонимного сочинения "Моджмал ат-таварих" ("Собрание историй"), составленного в 1126 г.
"...И Славянин пришел к Русу (вероятно летописного союза «Русь, чюдь и вси языци»), чтобы там обосноваться. Рус ему ответил, что это место тесное (для нас двоих). Такой же ответ дали Кимари (если киммериец, то задолго до нашей эры) и Хазар (образ степных кочевников). Между ними началась ссора и сражение, и Славянин бежал и достиг того места, где ныне земля славян. Затем он сказал: "Здесь обоснуюсь и им легко отомщу". (Славяне) делают жилища под землей, так чтобы холод, который бывает наверху, их не достал. И он (Славянин) приказал, чтобы принесли много дров, камней и угля, и эти камни бросали в огонь, и на них лили воду, пока не пошел пар и под землей стало тепло. И сейчас они зимой делают так же. И та земля обильна (в русских летописях мотивы связаны с хождением апостола Андрея в округе Новгорода). И много занимаются они торговлей..." (П. Золин. Элементы сказания о Словене и Руси в восточных источниках)
Создавались города и иначе. Гардизи (11 век, с учетом предшествующих веков). У них [славян] есть обычай строить крепость, соберутся несколько человек и строят крепости, так как мадьяры постоянно нападают на них и грабят их. Когда мадьяры приходят, славяне удаляются в построенные ими крепости (обилие Новгородов почти каждый год); в крепостях и укреплениях они по большей части проводят зиму; летом живут в лесах. У них много пленных.
Худад ал-'алам (анонимный географический трактат; около 982 г.). Все они зимою бывают в хижинах и подземельях; у них многочисленные крепости и укрепления.
Марвази (10 век). У них такой сильный холод, что они роют глубокие ямы, покрывают их дёрном, затем нагревают паром от навоза и дров и остаются в них в зимние месяцы; зимою нападают на них мадьяры, у них много рабов, потому что они постоянно нападают. (П. Золин. Русы и славяне восточных авторов)
Вот эта реалия раннего средневековья - У них [славян] есть обычай строить крепость, соберутся несколько человек и строят крепости – никак в голове нашего заскорузлого медиевизма не укладывается. Ему фундаментальный город – с обилием улиц и мостовых - подавай. А если небольших Новгородов за века возникали и исчезали десятки (да еще и в разных местах Приильменья), эту версию учитывать в науке не будем ?!
Стоит учитывать и более ранние поселения, идущие хотя бы со времен неолита.
Далее обосновывается ответ на вопрос: « Как же сложилась эта разноплеменная федерация и как это складывание одного из первых государственных организмов привело к появлению города на Волхове?
Рассмотрим прежде всего первый из этнических компонентов Новгорода - славян. Археологи обычно называют их "новгородскими словенами", подразумевая под ними такое же племя, как поляне, древляне, северяне и т. д. Поэтому следует остановиться на вопросе о правомерности такой характеристики и в связи с этим коснуться всей проблемы расселения восточных славян по Днепру, Верхней Волге, Западной Двине и Волхову.
В литературе существуют две точки зрения на этот процесс. Одни исследователи считают, что на Днепр пришли и расселились по нему уже сложившиеся где-то на стороне племена полян, древлян, дреговичей, северян, словен и т. д.(И.И. Ляпушкин. Славяне Восточной Европы накануне образования древнерусского государства. "Материалы и исследования по археологии СССР", № 152. Л., 1968) Другие, напротив, полагают, что расселились еще не разделенные на племена славяне, которые по мере своего многовекового проникновения во все уголки Восточно-Европейской равнины и оседания на местах получали отличные друг от друга наименования (С.М. Середонин. Историческая география. Пг., 1916, стр. 124, 136, 137, 139 и др. ) Археологические и письменные источники свидетельствуют, по нашему мнению, в пользу второй точки зрения. Сейчас сравнительно хорошо стали известны памятники восточных славян VI-VIII вв. по обоим берегам среднего Днепра…»
На современной этапе науки отраженная статьей позиция является очень архаичной. (П. Золин. Балто-финно-славяне…) и др.
Авторы отчасти правы в том, что не следует излишне гипертрофировать различия в условно славянских культурах. «Факт спецификации археологической культуры по местам только в XI-XII вв., отсутствие следов процесса такой спецификации в VI - IX вв. следует связывать, по-видимому, не с образованием племенных союзов, а, наоборот, с появлением таких связей, которые привели к консолидации отдельных территорий в XI в. и подготовили феодальную раздробленность последующего периода, первым юридическим оформлением которой было завещание Ярослава».
Вместе с тем хотя бы по работам В.В.Седова различия условно славянских культур очевидны, включая и округу Приильменья, где невозможно игнорировать культуру длинных курганов.
Далее спорный тезис типа: «В таком случае станет понятным, почему в эпоху образования единого древнерусского государства (X в.) едина и археологическая культура, а в процессе развития этого государства она распадается на местные варианты. Государство в ту эпоху могло развиваться только на основе консолидации местных центров, развитие которых, в свою очередь, и привело к закреплению феодальной раздробленности. Однако, говоря о местных вариантах, локальных особенностях археологической восточнославянской культуры в XI-XII вв., мы не решаемся называть эти варианты ни племенными, ни княжескими, видя в них результат не столько политических, сколько экономических процессов, выражение которых в политической истории было самым разнообразным и неоднозначным».
Киевская культура рассматривается как раннеславянская.
Государство не древнее, а средневековое (и даже по германо-ориентитрованной науке существующее с 859 – 862 гг.; тому и Памятник Тысячелетию России в Новгороде). Различия в культурах составлявших Русь в 10 веке земель есть. Государство на землях Великой Скифии развивалось задолго до нашей эры, активизируя и местные центры, что добротно показано в «Древней Руси» Г. В. Вернадского.
По мнению авторов, этап расселения (славян), отраженный в летописном рассказе, «привел в конце концов к формированию известных нам по археологическим материалам "племен". Если посмотреть, однако, на карту племенных височных колец, по которым и определяются эти "племена", то окажется, что она далеко не покрывает всей территории Русского государства, известной по летописи, и даже всей восточнославянской территории, известной по археологическим материалам. Уже из одного этого наблюдения напрашивается вывод, что первый этап славянского расселения в Восточной Европе не привел к образованию известной нам по летописи территории Русского государства, а лишь образовал его ядро, вокруг которого в процессе развития этого государства наросли новые территории, как раз те, где нет так называемых племенных типов височных колец. Это ростово-суздальское Ополье, костромское Поволжье, Белозерье и, наконец, Новгородская земля, поскольку на ее пространствах "племенной", тип височных колец отсутствует или, по крайней мере, не способствует выделению "племени" новгородских словен.
Археологический критерий "новгородских словен" - ромбощитковые височные кольца - сформировался не на Ильмене, а на юге, в пределах Смоленской земли и типологически связан с кривичскими завязанными височными кольцами 46). Так что, если судить о племени новгородских словен по ромбощитковым кольцам, то следовало бы говорить об их расселении не только в пределах Новгородской, но и Смоленской земли, что уже само по себе бессмысленно.
Жители ростово-суздальского Ополья и костромского Поволжья носили в XI в. перстнеобразные височные кольца, восходящие к височным кольцам полян. Здесь же распространены подкурганные ямные погребения, характерные для полян. В ростово-суздальском Ополье известны и землянки южнорусского типа. Ямные погребения зафиксированы и вокруг Новгорода, а почти в самом Новгороде, в Перыни, раскопаны и полуземлянки (В.В. Седов. Поселение XII - начала XV в. на Перыни. "Краткие сообщения ИИМК АН СССР", вып. 62, 1956, стр. 108-118. ).
Выходит, что перед нами на всех этих окраинных территориях оказываются не те славяне, которые пришли "с Дуная", а их далекие потомки, ведущие линию своего происхождения от уже давно осевших и консолидировавшихся в "племена" словен Среднего Поднепровья, жителей так называемой "Русской земли" с ее тремя центрами в Киеве, Чернигове и Переяславле. Следовательно, перед нами уже совершенно новый этап расселения восточных славян, вызванный новыми условиями их существования на Среднем Днепре и связанный с иными причинами, чем первоначальное расселение. Скорее всего, это новое расселение вызвано рождением классовых форм эксплуатации в киевском обществе, от которой население и бежит на север и северо-восток в поисках новых территорий. Но может быть, это расселение, напротив, происходило под эгидой князей?»
Истоки: wikipedia.org, trinitas.ru, ulfdalir.ulver.com, livejournal.com, gramoty.ru, museum.murom.ru,
aroundspb.ru, narod.ru, google.ru, gumilevica.kulichki.net