Гетам-готам из Скандинавии надо бы встретить здесь венедов, а пришлось сражаться с Ульмеругами (Ulmerugi). Уже они вместо венедов «сидели на берегах (Сарматского) Океана». Обычно они рассматриваются как руги с островов, островные руги, так как слово «holmr», «holm» означает «остров». Основные укрепления Ульмеругов локализуют на островах в дельте Вислы. Но остров Рюген (Руян) со славянским святилищем Аркона все же вдали от этого устья. Участие ругов в истории Руси прослеживается давно и основательно.
Помня о скандинавском Хольмгарде (Новгороде), мысли об уходе части ульмеругов к Ильменю и затем на Волгу не беспочвенны.
Только победив ульмеругов, готы подчинили и «их соседей вандалов, присоединив и их к своим победам. Когда там выросло великое множество люда, а правил всего только пятый после Берига король Филимер, сын Гадарига, то он постановил, {27 } чтобы войско готов вместе с семьями двинулось оттуда. В поисках удобнейших областей и подходящих мест [для поселения] он пришел в земли Скифии, которые на их языке назывались Ойум (разные локализации, вплоть до славянской ПОЙМА – низинные луга Приильменья).
Филимер, восхитившись великим обилием тех краев, перекинул туда половину войска, после чего, как рассказывают, мост, переброшенный через реку, непоправимо сломался, так что никому больше не осталось возможности ни прийти, ни вернуться. Говорят, что та местность замкнута, окруженная зыбкими болотами и омутами; таким образом, сама природа сделала ее недосягаемой, соединив вместе и то и другое.
Можно поверить свидетельству путников, что до сего дня там раздаются голоса скота и уловимы признаки человеческого [пребывания], {28 } хотя слышно это издалека. Та же часть готов, которая была при Филимере, перейдя реку, оказалась, говорят, перемещенной в области Ойум и завладела желанной землей. Тотчас же без замедления подступают они к племени спалов и, завязав сражение, добиваются победы».
Филимер именем крайне подозрительно созвучен Илмеру – так называют Ильмень многие летописные списки. В итоге по созвучию слово не финское, а хотя бы индоевропейское. Напомним сведения «Иоакимовской летописи»
Об истории Иоакима, Епископа Новгородского
«D. Бастарн князь. Славенск гр. Скиф обиталище. Князь Славен, оставив во Фракии и Иллирии около моря по Дунаю сына Бастарна (7), пошел к полуночи и град великий создал, во свое имя Славенск нарек (8). А Скиф остался у Понта и Меотиса в пустынях обитать, питаясь от скота и грабительства, и прозвалась страна та Скифия Великая (9).
После устроения Великого града умер князь Славен, а после него властвовали сыновья его и внуки много сот лет. И был князь Вандал (10), правил славянами, ходя всюду на север, восток и запад морем и землею, многие земли на побережье моря завоевав и народы себе покорив, возвратился во град Великий.
Гардорик князь. Гунигард князь. Избор князь. Владимир. Столпосвят. Адвинда. После сего Вандал послал на запад подвластных своих князей и свойственников Гардорика и Гунигара (11) с великими войсками славян, руси и чуди. И сии уйдя, многие земли завоевав, не возвратились. А Вандал разгневался на них, все земли их от моря до моря (12) себе подчинил и сынам своим передал. Он имел три сына: Избора, Владимира и Столпосвята. Каждому из них построил по городу, и в их имена нарек (13), и всю землю им разделив, сам пребывал в Великом граде лета многие и в старости глубокой умер, а после себя Избору град Великий и братию его во власть передал. Потом умер Избор и Столпосвят, а Владимир принял власть над всей землей. Он имел жену от варяг Адвинду (14), очень прекрасную и мудрую, о ней же многое стариками повествуется и в песнях восхваляется.
Е. По смерти Владимира и матери его Адвинды княжили сыновья его и внуки до Буривоя, который девятым был после Владимира, имена же сих восьми неведомы (15), ни дел их, разве в песнях древних воспоминают (16)».
Не превратился ли Гадарик Иордана в Гардорика и Гунигара «Иоакимовской летописи»?! Не стал ли образ Вандала этой летописи образной памятью об участии вандалов в истории славян ?! Не замещен ли Филимер образом Владимира (Старшего, сына Вандала) летописи ?! Да, сюжеты Иордана и «Иоакима» заметно различаются. Но они посвящены эпическим для этих авторов временам. И здесь существенную роль играют созвучия и символика имен.
Где находилась область Ойум, тоже хватает предположений. По Иордану, место перехода готами какой-то реки (за которой восхищало великое обилие тех краев), было окружено топями и омутами. Готы с Филимером обосновались в Скифии у Мэотиды (Азовского моря), где хватает своих болотистых мест. Есть и предположения, будто готы пересекли Припять и Пинские болота, но в их предании никак не отразилось такое неизбежное при этом крупное событие, как переход через Днепр. Возражают и мнению Г. В. Вернадского, что готы пересекли Днепр в том месте, на котором впоследствии вырос Киев, и пошли на восток, где у Донца и Оскола (или «Оспола») встретили спалов – часть аланского племени, – с которыми и сразились (см. G. Vernadsky, Ancient Russia, р. 104–105, 114–115).
Допускается, что наиболее вероятно подразумевать под готским «Ойум», названным Иорданом (Get. § 28) «желанной землей» («optatum solum»), древнюю греческую Гилею на левом берегу нижнего Днепра и его лимана. Hylaea (Υλαίη) названа еще Геродотом (Hist., IV, 18, 19, 21, 55, 76). Так это или не так, но версии стоит упоминать все. И среди них поймы Приильменья. Примерно веков через семь, после Филимера, послы от славян, чюди, веси и меря напоминали скандинавам: «Земля наша велика и обильна…» На древнюю память уповали ?!
Спалы (Spali), которых победили готы Филимера, тоже настораживают. Название «спалы» перекликается с названием «спалеи» («Spalaei»), записанным Плинием (Plin., VI, 22), который относил расселение племени к реке Танаису. А особенно название «спалы» сближается с названием «споры» (Σποροι), упоминаемым Прокопием. Последний относит имя споров к склавенам и антам вместе: «имя же как у склавенов, так и у антов было вначале одно – и те и другие исстари назывались спорами» (και μην και όνομα Σκλαβηνοΐς τε και ’Άνταις έν το ανέκαθεν ήν. Σπόρους γαρ το παλαιον αμφοτέρους εκάλουν, – Bell. Goth., III, 14, 29).
Прокопий пытается уяснить себе этимологию этого имени; по его мнению, оно происходит от наречия «σποραδην». В соответствии с широко распространенным в средние века приемом (например, в «Этимологиях» Исидора Севильского в VII в.; ср. толкования Иорданом племенных названий гепидов и герулов‑элуров. Get., §§ 94–95, 117) он опирается на внешнее фонетическое сходство между словами «споры» и «σποραδην», «спорадически», и делал вывод о значении самого этнического названия: так как σποραδην значит «рассеянно», «случайно», «там и сям», то «спорами» являются люди, которые «населяют землю, рассеянно раскидывая свои жилища» (ότι δη σποράδην, οιμαι, διεσκηνημένοι την χωραν οίκοΰσι), «благодаря чему они и обладают громадной областью – им принадлежит большая часть того [левого] берега Истра».
Таким образом, если «спалы» Иордана и «споры» Прокопия совпадают, то, следовательно, готы, продвигаясь на юг, пересекли земли, населенные именно славянами. А эти земли в Скифии начинались хотя бы от ульмеругов и вандалов.
Во времена Иордана славяне были заметны и на других землях.
«Между этими реками (Дунаем и Олтом: П.З.) лежит Дакия, которую, наподобие короны, ограждают скалистые Альпы (здесь как часть Карпат: П.З.). У левого их склона (северного) , спускающегося к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов.
Хотя их наименования теперь меняются соответственно различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. По различным родам и местностям, все же преимущественно они называются склавенами и антами. Склавены живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским, до Данастра, и на север – до Висклы; вместо городов у них болота и леса. Анты же– сильнейшие из обоих [племен] – распространяются от Данастра до Данапра, там, где Понтийское море образует излучину; эти реки удалены одна от другой на расстояние многих переходов.
На побережье океана, там, где через три гирла поглощаются воды реки Вистулы, живут видиварии, собравшиеся из различных племен; за ними берег океана держат эсты, вполне мирный народ. К югу соседит с ними сильнейшее племя акациров, не ведающее злаков, но питающееся от скота и охоты».
Новиетун («Новый тын», Новый город; civitas Novietunense) – название, многократно встречавшееся в местах расселения кельтских племен. Само слово состоит из nov‑ios («новый») и кельтского термина dun‑on («укрепление», близкое русскому «тын»). В древней Галлии, на территориях племен эдуев, битуригов, диаблинтов, гельветов, нервиев (Caes., De bello Gallico), были рассеяны поселения, которые назывались «Новиодунами». Галлы же занесли это название в северную Италию, так как на правом берегу реки По, около Пьяченцы, судя по надписи 104 г. н. э. (CIL, ΧΙ, 1147), было селение Новиодун. Самым восточным и наиболее отдаленным от указанного скопления Новиодунов был Новиодун в области племени бастарнов (сына Словена по Иоакимовской летописи), в Нижней Мезии, на правом берегу Дуная, немного выше его дельты. Теперь это городок Исакча. Также в области кельтизированного населения возник Невиодун в пределах Верхней Паннонии, расположенный на правом берегу р. Савы (собственно, на берегу ее высохшего старого русла), ниже города Эмоны (нын. Любляны), на римской дороге от Дуная к Аквилейе и в Италию.
Мнения ученых относительно местонахождения упомянутого Иорданом Новиетуна расходятся. Моммсен в указателе географических названий безоговорочно переправил «Novietunum» на «Noviodunum», будучи уверен, что имеется в виду Новиодун – Исакча на нижнем Дунае, но не Невиодун на Саве. Есть и другие мнения.
Обращают внимания на то, что Иордан ввел в свое написание букву «е» (она сохраняется во всех разночтениях, отмеченных Моммсеном), и не сопоставить ее со звуком «е» (от древней формы nevio – novio), присутствующим в названии южно‑паннонского Новиодуна – Невиодуна. Несмотря на некоторые искажения географических названий, Иордан тем не менее нигде в своем тексте не обнаружил склонности к изменению буквы о на букву е. Локализации Мурсианского озера (начиная с вариантов у Меотиды) посвящены внушительные статьи.
Вариант локализации славян на начало 6 века указан на карте.
Важно отметить, что название типа Новгород (Новиедун) славяне у своих рубежей уже использовали. И это отчасти напоминает Неаполь Скифский.
Е.Н.Носов в одной из своих работ отметил:
«Русские хронографы и летописи второй половины XVII и XVIII в. содержат легендарную часть «О истории еже о начале Русския земли и создании Новаграда...», где сообщается о городе Словенске, который предшествовал Новгороду и находился от него вверх по течению Волхова на расстоянии «яко поприще и боле», т. е. на месте Городища.133 Нельзя исключать, что в предании о Словенске народная память в легендарной форме сохранила отзвуки реальных событий (этому не противоречат сообщения восточных географов и археологические материалы).
Что касается известного сообщения Иордана (VI в.) о том, что «Склавины живут от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским до Данастра, а на север — до Висклы...», которое автор новейшей монографии о названиях древнерусских городов В. П. Нерознак пытается интерпретировать как якобы первое упоминание Новгорода в иноязычных источниках, отождествляя склавен со словенами ильменскими, а Мурсианское озеро — с оз. Ильмень, то это толкование расходится со всеми имеющимися письменными и археологическими данными о расселении славян и происхождении Новгорода и уже давно оставлено специалистами. У Иордана речь идет совсем о другой территории — о склавинах, живущих между Днестром, средним течением Дуная и верховьями Вислы.134»
Понятно, что по смыслу и Неаполь Скифский оказывается в ряду предшественников Новгорода. Сообщение Иордана, что «к северу, начиная от места рождения реки Вистулы, на безмерных пространствах расположилось многолюдное племя венетов», не позволяет выводить земли венедов на Дунай – это много южнее места рождения Вистулы (Вислы).
Если так, то склавины жили на землях от какого-то города Новиетуна и озера Мурсианского (Мурсы) до верховий или даже низовий Данастра (Днестра), а на север – до верховий и даже низовий Вислы.
Хорватский Осиек (античная Мурса) на реке Драва (в 25 км от впадения в Дунай) никак к северу от истоков Вислы не попадает. Римский император Адриан в 331 г. преобразовал укрепленный военный лагерь Мурса в колонию со специальными привилегиями, где после получения христианством официального статуса находился центр большой епархии. Позднее Мурса стала центром распространения арианской ереси (ариане не принимали догмат о единосущности Бога-Отца и Бога-Сына), которую поддерживали многие выходцы из Скифии. Расселившиеся здесь в VI в. хорватские общины основали рядом с руинами Мурсы поселение с названием Осиек. Но здесь невозможно найти Мурсианское озеро.
Название Мурсианское (или Мурсийское) озеро (lacus Mursianus, Morsianus, в разночтениях Моммсен отметил еще Musianus) не встречается ни одного из известных авторов, кроме Иордана, да и он упоминает о Мурсианском озере лишь дважды. Указывает на места (в самом общем, конечно, смысле), где Германия соприкасалась со Скифией и откуда последняя простиралась к востоку. И служит указанием границы (также в самом общем смысле), от которой начинались поселения склавенов, достигавшие на востоке Днестра. В первом случае озеро названо stagnus, что вызывает представление как бы о стоячей воде, т. е. не о реке, а об обширном водоеме, озере или пруде (но не болоте).
Во втором, сообщив о том, что склавены расселились «от города Новиетуна и озера, именуемого Мурсианским» (§ 35), Иордан добавил, что они живут среди болот и лесов, причем для обозначения болот употребляет точное слово paludes. Да и огромный водоем Мэотиды, целое море, обычно называется Maeotis palus, Μαιωτις λίμνη, т. е. болото. Здесь слово palus связано, вероятно, с первым знакомством с Мэотидой со стороны Кавказа; восточные берега Азовского моря, как известно, сильно заболочены, вдоль них тянется широкая полоса плавней. Впрочем, как в античных, так и в средневековых географических описаниях Мэотида называлась не только «болотом», но и озером, и морем (Mela, I, 14, 112–113; De adm. imp. 42; ср. прим. 82). Ввиду возможности сопоставления в тексте самого Иордана терминов «lacus», «stagnus», с одной стороны, и «palus» – с другой, следует подчеркнуть, что границей расселения склавенов Иордан считал именно озеро, а не болото.
Вопрос о местонахождении Мурсианского озера интересовал ученых более трех веков назад. Например, в статье Л. Хауптмана (L. Hauptmann, Les rapports des Byzantins avec les Slaves et les Avares pendant la seconde moitie du VI s.; 1927) перечислены авторы, высказывавшиеся относительно Мурсианского озера. Первым в перечне назван ректор Утрехтского университета, филолог и историк П. Весселинг (Р. Wesseling, 1692–1764), который затронул вопрос о Мурсианском озере в сочинении «Vetera Romanorum itineraria», вышедшем в Амстердаме в 1735 г. Весселинг предполагал, что Мурсианское озеро находилось где‑то около «Nova civitas», в Мезии (Ibid., р. 226). Таубе (в 1778 г.) и Фесслер (в 1815 г.) считали, что Мурсианское озеро Иордана надо искать около г. Мурсы (F. W. Taube, Beschreibung des Königreiches Slawonien und des Herzogtumes Syrmien, III. Buch, welches die Topographie enthält, Leipzig, 1778, S. 10; J. A. Fessler, Die Geschichten der Ungern und ihrer Landsassen, Bd. I, Leipzig, 1815, S. 41–42).
С течением времени сформировались целые линии локализаций. Первый пример ( Карамзин, Рёслер, Моммсен), что Мурсианское озеро связано с городом Мурсой (нын. Осиек) и с болотами близ устья Дравы, известными под именем Ούολκαία έλη (Dio Cass. Hist. Rom., LV, 32, 3), Hiulca palus (Aur. Vict. Epitome, 41, 5), Ulca fluvius (Ennod., Panegyr., 28). Но болота – не озеро. Да и места не севернее Карпат.
По другой версии (Сасинек, Вестберг, Готье; Нидерле), Мурсианское озеро соответствует Нейзидлерскому озеру в северо‑западной Венгрии.
По третьей (Шафарик, Брун, Кулаковский, Шишич, Шахматов ) , Мурсианское озеро надо искать близ дельты Дуная: то южнее ее, где лежит озеро Разелм, то севернее, где находится озеро Ялпух.
По четвертой (Л. Хауптман, Б. Графенауэр) , название Мурсианского озера сближается с названием небольшого правого притока нижнего Серета – Museus (нын. река Бузеу, Buzeu) в пределах Румынии.
Все это дотошно исследовала Е.Ч Скржинская , отметившая, что земли склавенов начинались от гепидов, которые контролировали бассейн Тисы вплоть до Дуная. И допускала, что прилагательное «Мурсианское» - вероятно, искусственно (для уточнения слишком общего понятия «lacus», «stagnus»), и добавлялось лишь потому, что пути к «болоту» (озеру) начинались (для ромеев) преимущественно от города Мурсы на Драве. Так могло появиться название Мурсианского озера – «lacus, stagnus Mursianus». Здесь в поле зрения попадало и озеро Балатон.
В глазах римлян пределы расселения (и появления) склавенов были уже широко растянуты в западно‑восточном направлении, почему и второй пункт западной границы склавенов – город Новиетун – также следует искать отнюдь не на нижнем Дунае, а гораздо западнее. При достаточно западном месте расположения Мурсианского озера – Балатона граница склавенов, вероятнее всего, находилась у Невиодуна, близ Савы, ниже Любляны. Находясь на пути из южной Паннонии в Аквилейю, т. е. в северную Италию, Невиодун в представлении человека, смотрящего из Италии, мог быть сочтен за пункт, не особенно далекий от Мурсианского озера в Паннонии.
В том, что именно здесь, на этом пути, по которому прошел, например, Теодерих, появлялись склавены, разорявшие Далмацию и вторгавшиеся даже в Италию, у Е.Ч Скржинской не было сомнений. Об этом для нее свидетельствует такое достоверное сочинение, как «Готская война» Прокопия. Достаточно рассмотреть сообщаемый им под 548 г. эпизод похода Ильдигеса (Bell. Goth., III, 35, 17–22), который вел за собой большое войско (по‑видимому, в помощь Тотиле), состоявшее преимущественно из склавенов, чтобы понять естественность – в глазах писателя VI в. – определения западной границы распространения склавенов городом, лежавшим на среднем течении Савы (см. Е. Ч. Скржинская, О склавенах и антах, о Мурсианском озере и городе Новиетуне).
И все же Е. Ч. Скржинская справедливо не игнорировала и иные версии.
Иордан на основе готских сказаний дал такую генеалогию их правящих родов.
«Первым из героев, как сами они передают в своих сказаниях, был Гапт, который родил Хулмула. Хулмул же родил Авгиса. Авгис родил того, которого называют Амал; от него‑то и ведут происхождение Амалы (династия остроготов). Этот Амал родил Хисарну; Хисарна же родил Остроготу; Острогота родил Хунуила, а Хунуил родил Атала. Атал родил Агиульфа и Одвульфа; Агиульф же родил Ансилу и Эдиульфа, Вультвульфа и Герменериха (знаменит своей державой Скифии и Германии 4 века); а Вультвульф родил Валараванса;
Валараванс родил Винитария; Винитарий же родил Вандилиария; Вандилиарий же родил Тиудемера и Валамира и Видимира; Тиудемер родил Теодериха (457 – 526; король в Италии 493 – 526 гг.); Теодерих родил Амаласвенту; Амаласвента родила Аталариха и Матесвенту от Евтариха, мужа своего, род которого соединен с ней следующим образом: вышесказанный Германарих, сын Агиульфа, родил Гунимунда, Гунимунд же родил Торисмунда, а Торисмунд родил Беримуда; Беримуд родил Ветериха, Ветерих же родил Евтариха, который, сочетавшись с Амаласвинтой, родил Аталариха и Матесвенту; Аталарих умер в отроческих годах, а с Матесвентой сочетался Витигис, от которого не восприняла она детей. Оба они были приведены Велезарием в Константинополь. Так как Витигис отошел от дел человеческих (умер в 543 г.), Герман, патриций, племянник императора Юстиниана, взял [Матесвенту] в жены и сделал патрицианкой; от него и родила она сына, по имени также Герман. Когда же Герман скончался (умер 550 г.), [жена его] решила остаться вдовой».