На совещаниях и конференциях, посвященных сохранению и реставрации памятников деревянного зодчества, созданию музеев под открытым небом доводилось слышать (обычно от искусствоведов) такие заявления: для культовых построек выбирались особые красивые места и сотворенные человеческими умом и руками памятники становились неразрывно связанными с окружающей средой, составляя единое целое, что это целое (и памятники и среда) принципиально не менялись и что церкви или часовни не перемещались со своих исконных мест. Верно ли это?
С некоторыми допусками по первой позиции можно согласиться. По второму утверждению (неизменность памятников и среды) сразу же возникают возражения. Многие культовые сооружения капитально перестраивались, причем так, что полностью изменяли свой архитектурно-художественный облик. Особенно это характерно для XIX столетия. Менялась и окружающая среда: церковь стояла на открытом месте, - со временем оказалась в окружении могучих деревьев и кладбища; речка или большой ручей поменяли свои русла; на месте векового леса в ближайших окрестностях оказались распаханные поля; устройство плотины на реке создало водохранилище и т.д. Примеров множество. Третья позиция - постоянное "местожительство", - также неверна. Многие постройки из дерева по разным причинам перемещались со своих исконных мест на другие. Если иметь ввиду Новгородскую землю в ее средневековых границах, то это явление наиболее характерно для южных ее регионов и менее - для северных. Своз деревянных построек в нашем XX столетии - явление обычное. Например, ликвидация хуторов при коллективизации, сноска (перевозка) целых "неперспективных" деревень в "перспективные", создание больших водохранилищ, при которых многие деревни и села оказались бы под водой и проч., и проч.
Пожалуй, побила все рекорды как "путешественница" Успенская церковь из села Курицко1. Построенная в 1595 г. (дата подтверждена дендрохронологическим анализом), она "кочевала" трижды и стоит теперь на четвертом месте. Разумеется, и окружение менялось.
Почему это происходило? Село было основано на песчаном мысу северо-западного берега озера Ильмень. При больших наводнениях под воздействием напористого "шелонника" (южный, юго-западный ветры) берег мыса под ударами волн размывался и кромка его смещалась. Наступление шло на все село, а церковь стояла на его середине. Еще в 50-60-х годах старожилы рассказывали предание, согласно которому село вместе с церковью переселялось 150-200 лет назад. Но было ли это первым и единственным отступлением до XX столетия? Сказать трудно. Документы, если они были, не сохранились или не найдены. Л.А. Секретарь и Л.А. Филиппова предположили, что одно из перемещений церкви могло быть в 1695 г. "Предположение основано на архивном источнике середины XIX века, в котором сообщается, что в храме хранился березовый крест с надписью об освящении церкви в октябре 1695 г. "При благоверных государях и великих князьях Иоанне и Петре Алексеевичах". Освящение происходило, очевидно, в связи с переноской храма".
Некоторые из стариков утверждали, что переселений было несколько и что церковь и село первоначально стояли в километрах полутора-трех от теперешнего положения села и, якобы, она была не одна и "Стояла на погосте". Вероятно, здесь сильное преувеличение в расстоянии, однако факт размывания мыса трудно отрицать. Его теперь почти нет.
Сильное наводнение 1922 года и напористый ветер, гнавший волны к берегу, "слизнули" солидную его часть. Смыло все огороды, почти половину кладбища у церкви, рухнул металлический маяк на мощном бутобетонном основании, поставленный в 1902 году крайне не деликатно рядом с церковью, обрушило берег под алтарем храма. Алтарь повис над обрывом. Вскоре (весной 1923 г.) были предприняты работы по укреплению и восстановлению берега против восточной стороны церкви. Срубили длинный бревенчатый ряж и заполнили его камнями и землей. Под углы алтаря подвели стойки. В стороны от сруба протянулась гряда из валунов, укрепленная по наружному краю деревянными сваями. Работами, как гласит запись на обороте фотографии того времени, руководил архитектор А. Шварц.
Но с природой шутить и противостоять ей далеко не всегда удается. Повторное наводнение 1927 г. и волны, гонимые ветром, смыли все укрепления и отобрали у берега еще несколько метров территории. Алтарь церкви и часть основного четверика повисли в воздухе.
Ситуация поставила вопрос о перемещении памятника на другое место, подальше от берега, на кладбище. Работы начались в том же 1927 г. и были закончены в 1928 г. Никаких документов, фиксирующих эту работу, пока не найдено. В газете "Звезда"2 за 5 апреля 1928 г. № 81 была помещена коротенькая заметка под заголовком "Памятник старины спасен". В ней, в частности, сообщалось, что средства для перевозки церкви были отпущены Главнаукой по ходатайству Новгородского общества любителей древности и Окрмузея. Работы велись "под наблюдением опытного архитектора". Какого? Не известно. По словам некоторых старожилов, в работе принимали участие М.К. Каргер и П.Д. Барановский. Так ли это? Каргер на вопрос о его участии отвечал, что верно, но за работами по сборке практически никто не наблюдал, все было отдано "на откуп" мужикам села и что поэтому работа сделана плохо.
На мачте шатра вверху, по новой затеске работавшие оставили запись: "Спаявали шпиль граждане дер. Курицка Кузьмин Яков Вас., Захаров И., Хватов Сер. 1928 го., 25-го мая". На доске шатра бригадир расписался сам: "Яков Васильич Кузин". На другой доске вверху изнутри шатра: "Кончен шатер 19 июля 1928 года, канун кануна Казанской Божьей матери". С этого места церковь попала на новое - в Витославлицы.
Успенский шатровый храм - сооружение типа восьмерик на четверике. С южной стороны был устроен придел Параскевы Пятницы, с западной и северной - галерея и еще одно крыльцо с запада.
Постройки типа курицкой пришли на смену более старым "круглым" или "круглым о двадцати стенах". В постройках этого типа восьмерик шел "от пошвы", от земли, имел, как правило, два прямоугольных или квадратных прируба. Один из них, восточный служил алтарем, западный - папертью. Но часто делались и боковые прирубы - тоже паперти или притворы. Это классический вариант. Тип Успенской церкви пришел на смену предыдущему. Обычно его появление относят к сравнительно позднему времени, XVIII столетию, в лучшем случае к концу XVII века. И это справедливо для северных областей или их северных территорий. Вероятно, в ближайших к Новгороду провинциях формирование типов шатровых храмов шло со значительным опережением во времени.
Из документов, посвященных памятнику, обнаружены пока лишь описи, две начала XX века. Первая 1905 г. свидетельствует3: "Церковь сия деревянная, одноэтажная, холодная. Построена в 1595 году тщанием прихожан. Построена в одной связи с приделом, имеет вид столпообразный. Кровля ее на четыре ската, над алтарем и приделом на два ската, по деревянным стропилам, покрыта листовым железом и окрашена медянкою. Над церковью возвышается осьмигранный шпиль, обитый тесом и окрашенный краскою, на нем глава устроена из дерева, обшитая листовым железом и окрашенная медянкою. Крест на главе железный, четвероконечный, с полукружием внизу, водружен в яблоко, которое обшито белою английской жестью. С наружной стороны церковь обшита тесом и окрашена краскою. Высота ея от основания с главою и крестом 18 сажен.
При входе в церковь с западной стороны устроена паперть... Пол в ней деревянный, перед церковью возвышается четырьмя ступенями. На северной стороне паперти устроена лестница, ведущая на колокольню, устроенную над нею.
... Стены и потолок церкви обшиты тесом и окрашены масляною краскою. Освещается она четырьмя окнами, из коих три на северной стене, а четвертое на южной.... Пол в церкви деревянный, окрашенный охрою, перед иконостасом возвышается на 4 вершка....
Алтарь формы четырехугольной... имеет одно окно, окно на восток..., одно - на север..., одно на юг... и одно окно волоковое на восток... Стены и потолок обшиты тесом и окрашены белою краскою. Пол деревянный, выкрашенный охрой...
На южной стороне церкви за сплошною стеною теплый придел в честь св. мученицы Параскевы, нареченныя Пятницы. Вход в него через холодную церковь... Стены и потолок оштукатурены и окрашены синею сибиркою.... Освещается он двумя окнами на южной стороне...
Алтарь сего придела... отстоит от холодной церкви на одну сажень. Стены и потолок онаго оштукатурены и окрашены синею сибиркою. Пол деревянный, ни мало не возвышен пред церковным, окрашен охрою. В нем на восток одно окно..."
Опись приведена не полностью. Опущены не очень важные для статьи детали и размеры, но, разумеется, очень важные для разработки проекта реставрации.
Вторая опись относится ко времени между 1910 и 1916 гг. Опись небольшая, но в ней приведена дата постройки - 1595 г.
Далее следует: "Старая Успенская Курицкая церковь деревянная, строенная в одной связи с приделом, распложенным с южной стороны. Снаружи и внутри обшита тесом, окрашена масляной краской. Крыта железом, тоже окрашенным. Над церковью возвышается осьмигранный шпиль и одна набольшая глава... Пришла в ветхость и ценность имеет более археологическую."
Третья опись (метрика) относится к 1919 году5. В ней почти повторяются сведения двух первых, но имеется много неточностей, неясностей и ошибок. Впрочем, в ней есть и важные сведения, например, о строительстве колокольни. "Колокольня построена в 1835 году, четырехугольная, деревянная, в одной связи с церковью, длиною в основании 3 сажени (6,4 м), шириною 3 сажени (6,4 м), вышиною 13 саженей (27,7 м), обшита тесом и окрашена вохрою. Кровля ее круглая, покрыта листовым железом и окрашена медянкою. Над кровлею возвышается шпиль, обшитый железом и выкрашенный белилами. Крест на нем деревянный, восьмиконечный, обшитый железом, водружен в яблоко, обшитое английскою жестью. Колоколов четыре. Пятый колокол находится в церковной ограде на деревянных столбах." Далее содержатся сведения о колоколах XIX века.
В 1835 г., возможно, не только была выстроена новая колокольня, но и переделана вся церковь.
Сохранилась еще одна опись, более старая, относящаяся к 1780 году6. Опись содержит перечень икон в двух иконостасах, свободно висящих по стенам и многих других предметов. Приведу лишь две интересующих нас цитаты. "При оной же церкви предел деревянной теплой во имя святыя великомученицы Параскевы." (а. 5 об.). Здесь важен факт упоминания о "теплом" (т.е. отапливаемом) приделе. Вторая.
"При вышеписанной Успенской церкви колокольня деревянная. На ней три колокола: первой, весом восемь пуд тридцать пять фунтов, другой - пять пуд, третей - два пуда с половиною." (л. 7).
Наконец, сохранилась рукопись протоиерея Анатолия Конкордина "Описание церквей Новгород.губ.", составленная между 1913 и 1918 годами7. В ней автор пытается объяснить происхождение названия села "от протекающей у села речки Курки". И еще: "до 1913 году существовала при нем (храме, - Л.К.) и колокольня, но как новая уничтожена. В 1913 году он возобновлен". Он же сообщает о построении новой каменной церкви в 1899 году.
Приведенные выдержки из описей дают некоторое представление об архитектуре памятника с конца XVIII по начало XX вв. и происшедших изменениях. Сведения о состоянии и ремонтах постройки за предыдущие 185 лет XVII и XVIII вв. отсутствуют. Но можно предположить, что до XIX века в ее архитектуре не было серьезных изменений, вплоть до 1835 г., хотя наверняка ремонтные работы, особенно кровель, проводились.
В начале XX столетия судьба Курицкой церкви "висела на волоске". "В 1905 г. причт и староста церкви составили "представление" "О необходимости разборки старой церкви за ее ветхостью и ненадобностью ввиду начавшегося уже разрушения." (По путеводителю Л.А. Филипповой). В 1906 г. прихожане вынесли уже настоящий "Приговор" церкви, так и назвав свой документ8. Ссылаясь на указ Новгородской Духовной Консистории от 18 февраля 1906 г. по которому притчу разрешалось "... разобрать позднюю пристройку... и колокольню (XIXв., - Л.К.), предписав древнюю часть церковы не разбирать, а оставить в прежнем виде, заботившись ея поддержанием и безотлагательным ремонтом крыш на средства церкви и прихожан." При этом консистория ссылалась на рекомендации Императорской Археологической Комиссии. Однако сход в числе 135 делегатов решил "... за совершенной ветхостью старинной деревянной церкви и за неимением средств на ея перестройку заново в прежнем виде, просить вновь епархиальное начальство о разрешении разобрать всю древнюю деревянную церковь, с употреблением годного материала... на постройку часовни на месте главного алтаря... и на ремонт церковной ограды." Указывалось при этом об "... обвале потолков в приделе..." и о том, что церковь "... во всех своих частях пришла в полную ветхость..."
Прихожан поддерживал архиепископ Гурий, заявив: "У конторы архиерейского дома нет свободных средств для реставрации Курицкой церкви, и поэтому архиепископ ходатайствует перед Императорской Комиссией о разборке Курицкого храма.
30 июня 1911 г. заседала Императорская Археологическая комиссия, вновь рассматривая судьбу Успенской церкви. П.П. Покрышкин доложил, "... что сравнительно с осмотром церкви в 1905 году особых повреждений не произошло..." и в связи с различными осложнениями решили "... отложить до весны будущего 1913 года проведя лишь временную починку полиц под шатром, крыши на алтарях и лаза в главу"
Годом раньше М.В. Муравьев делал сообщение о состоянии нашего памятника, отметив, что "... в 1835 году снята бывшая перед нею звонница и взамен того сделан деревянный притвор и деревянная колокольня, но притвор и колокольня нисколько не гармонируют с древними частями Курицкой церкви, и при реставрации ея, их следовало бы совсем удалить. Шатер, покрывающий Курицкую церковь... сделан не по стропилам, а по срубу, который с каждым венцом уменьшается..."
Деньги в размере "... пятьсот тридцать рублей 14 к...." Святейший Синод все-таки отпустил из средств... по духовному завещанию профессора В.Д. Кудрявцева ..."
Предполагавшаяся перевозка церкви в Григорово "для надобностей учительской семинарии" не состоялась.
Реставрационные работы на церкви проводились под надзором академика П.П. Покрышкина. Они свелись к капитальному ремонту восьмерика и шатра, венчатая конструкция которого была заменена стропильной. По видимому бревна шатра погнили основательно, а для воссоздания старых конструкции не хватало средств. Можно лишь предполагать, что формы и размеры выдержаны по отношению к первоначальным. При реставрации 1912-1913 гг. были убраны колокольня и паперть 1835 г., с наружных стен и внутри снята дощатая обшивка, в приделе Параскевы - штукатурка. Были сменены также все кровли.
Ни в одном из приведенных ранее документов не упоминается северная часть галереи. Можно предположить ее исчезновение при работах 1835 г. Нет ее и на рисунке А.А. Мищихиной, хранящемуся у М.И. Подорина в Курицко. Рисунок представляет собою копию с какого-то чертежа либо обмерного, либо проектного. Выполнен цветными карандашами, по линейке. Крыши показаны зелеными, зеленые пояски и карнизы, стены желтые. Изображен северный фасад.
Рисунок отражает памятник после перестроек 1835 г., когда церкви придали вид каменной постройки в стиле классицизма. На фасаде изображены ложные окна и ниши. Нижние части алтаря и паперти раскрашены под рустовку. На колокольне изображены рустованные углы, цоколь, архивольты с замками, импосты, пояски, полуциркульные (полукруглые) окна, алтарный карниз, восьмигранный купол и высокий тонкий шпиль. Именно эти атрибуты классицизма пришлось удалять П.П. Покрышкину.
Памятник "дожил" до нас не только с большими потерями, но и с основательными переделками. При сборке его на кладбище в 1936-37 гг. по каким-то причинам не смогли восстановить южный придел, а создали новую, никогда в таких формах не бывавшую паперть. В ее стены была включена часть бревен из придела. Остальные (может быть сильно погнившие?) вообще не были использованы.
В 1958 г. по заданию инспекции по охране памятников Курицкую церковь обмерял и исследовал кандидат архитектуры А.В. Ополовников. В следующем году он представил проект ее реставрации, который рассматривался на реставрационно-техническом совете Новгородской реставрационной мастерской и был принят к осуществлению. Дальнейшие работы по исследованию, перевозке и реставрации памятника были поручены мне. Рекомендовал А.В. Ополовников.
Натурные исследования пришлось вести уже в процессе разборки церкви, когда документальный материал о ней еще не был собран. Они свелись к поиску остатков первоначальных оконных и дверных проемов, встроенных внутренних элементов (клиросы, скамьи, престол и др.) и, главное, к разгадке первоначальных форм и размеров утраченных или основательно переделанных придела и паперти (галереи).
Основные сохранившиеся срубы - четверик с восьмериком и прямоугольный в плане алтарь с промежуточными полицами перед двухскатной крышей, - старые и почти не претерпели изменений. Правда, снизу утрачено несколько венцов. Не менее двух венцов сгнило за 100 лет до первой перевозки церкви, поскольку она стояла непосредственно "на пошве", т.е. на земле. Один венец мог быть выброшен при перевозке и сборке. Еще два венца оказались полностью в земле на новом месте, что произошло из-за нагрузки на песчаный грунт и за счет накопления перегноя сверху. При перевозке на кладбище церковь могла потерять также не менее одного венца. Общие утраты составили в среднем 5-6 венцов снизу. Жители села утверждали, что нижние венцы были дубовые.
При реставрации церкви Покрышкиным были заменены погнившие верхние бревна на четверике. Большие замены брусьев отмечены в восьмерике, они составляют до 20 процентов от общего объема. Заменены отдельные бревна и в четверике. Это сделано при сборке церкви на кладбище. В алтарном срубе замен нет.
В алтаре было 4 окна: по одному в боковых стенах и два в восточной. Центральное окно восточной стены косящатое, первоначальное, но в XIX веке получило металлическую решетку и деревянный наличник снаружи. Имеет наружные и внутренние четверти для рамы и ставни соответственно. В более раннее время в окне была другая решетка, врубленная со стороны помещения.
Рядом к северу размещается второе оконце, прорубленное в двух смежных бревнах, тоже первоначальное. Оно напоминает волоковое, но не имеет с внутренней стороны задвижки и кожуха для нее.
В северной и южной стенах сравнительно небольшие, вытянутые по вертикали окна прорублены, вероятно в 1835 г., на месте волоковых, от которых уцелели кожухи влево и вправо от новых. Новые проемы прорублены по старым световым. Левые кожухи явно предназначались для деревянных задвижек, о чем свидетельствуют врубки для шпонок, их удерживавших. А вот назначение правых кожухов тогда разгадать не удалось. Лишь позднее, при детальном исследовании Рождественской церкви в Передках, довелось увидеть точно такие окна, но в лучшей сохранности. Оказалось, что правые кожухи закрывались вертикально поставленными досками, за которыми находилась передвигающаяся слюдяная или стекольчатая окончина (рама). Окна могли быть совсем открытыми, прикрытыми окончиной или вообще закрыты деревянной задвижкой.
В XIX веке в северной стене было прорублено два больших окна, из которых восточное - на месте старого, среднее - вновь. От старого сохранились подтески в концах бревен, по которым удалось установить, что оно было вытянутым по ширине и двойным. Окно значительно сдвинуто к востоку и предназначалось прежде всего для освещения иконостаса. Точно такая же картина выявилась и на южной стене. Только это двойное окно было меньших размеров. Других окон в центральном объеме церкви не было. Чудом уцелели почти нетронутыми северный и южный дверные косящатые проемы, резко сдвинутые к западу. Первый служил входом в церковь со стороны северной части галереи, второй - для входа в придел из церкви. У первого отсутствовало дверное полотно, у второго был слегка подтесан порог. Западная основная дверь не сохранилась. Стена четверика здесь была вырублена в прошлом столетии почти на всем ее протяжении и на значительную высоту от пола.
Сложнее было исследовать западную пристройку (притвор 1926-27 гг.). В ней оказались старые бревна, взятые из разных частей старых обстроек. По врубкам для поперечных стен, оставшимся на боковых стенах четверика, и по южной стене пристройки - она же часть северной стены придела, - можно было заключить, что первоначально Успенская церковь с юга имела придел, который по длине простирался от окон четверика на востоке до юго-западного угла пристройки. Северная стена этого придела с хорошо сохранившимся вторым дверным проемом уцелела почти полностью. Она же служила южной стеной западной галереи и фиксировала ее ширину.
В паперти XX в. путем различных прикидок, сопоставлений и промеров удалось вычленить большой фрагмент юго-восточного угла придела 1595 г. Подобным путем, но с меньшей точностью были определены первоначальные места старых бревен, которые оказались в западной части южной стены придела и даже в северной стене галереи. Одно из них с врубками для косящатого окна, освещавшего галерею. Помогли в расчетах и размеры, указанные в описях. В интерьере памятника выявлены врубки для двух клиросов северного и южного, которые позволили воспроизвести не только их формы (в общих чертах), но и почти все размеры. По врубкам для ножек разгаданы контуры всех лавок (скамей), проходивших вдоль стен церкви и придела. Такие же лавки наверняка были и в галерее, но натурных данных для них нет.
Полы оказались поздними, как и балки, на которых они покоились. А вот потолки в церкви и алтаре - первоначальные, но, к сожалению, с большими утратами. В алтаре они сделаны по трем балкам в четыре пролета, в церкви по семи балкам в восемь пролетов. Они сделаны из толстых досок, затесанных по торцам наискось и задвинуты в пазы балок. Рисунок потолка напоминает елочку. В прежнее время это называлось "подволокой в косяк".
На основании полученного фактического материала исследований был переработан проект А.В. Ополовникова в части, относящейся к приделу, галереи в ее западной и северной частях, в окнах и крыльце. Изготовлены рабочие чертежи на все реставрируемые детали.
Перевозка памятника осуществлялась по рекомендации представительной комиссии, которая, учитывая плохое техническое состояние храма, невозможность эффективной охраны и поддержания, рекомендовала перевезти Успенскую церковь в Новгород и "подыскать подходящее место для установки церкви в пределах городской черты"
Разметка и разборка церкви начата 14 августа 1964 г. Работу вели под моим руководством плотники Борисов М.Ф. (бригадир), Борисов А.М., Козлов А.Е., Кириллов А.А., Хромов А.Н. и Трофимов П.У. Позднее включился Леонтьев Н.И. В мои обязанности, кроме общего руководства, входили дополнительные исследования памятника и некоторые обмеры, фотографирование процесса работ и частей здания, ведение журнала работ и выполнение схем разметки. Разметка велась металлическими бирками с двойным номером, первой цифрой которого помечалась часть постройки, вторым числом - номер элемента. Она начиналась снизу вверх и учитывала утраченные и погнившие бревна нижних венцов.
Элементы памятника аккуратно снимались со своих мест и с помощью веревок плавно по слегам спускались на землю на заранее расчищенные площадки. Временному складированию и подъезду автомашин мешали холмики захоронений, множество оград и крестов. "Остатки" бревен упаковывались гибкой металлической проволокой, скрепленной мелкими гвоздями. Это предохраняло их от сколов, а в случае сколов - от потери.
Для разборки памятника были установлены только внутренние леса. Бревна и другие элементы на земле вязались группами в пакеты и грузились на автомашины автокраном. Элементы каждой части памятника на месте разборки и на сборочной площадке раскладывались отдельно, на деревянных прокладках. Первый груз был отправлен 17 августа. Рабочий день начинался около 8 часов и заканчивался в 20-22 часа вечера, перерыв на обед длился 1-1,5 часа. 27 августа работы по разборке были закончены. Это составило 12 рабочих дней (в воскресные не работали). 2 сентября последний груз был перевезен на территорию заложенного музея.
Фундаменты для памятника были заложены заранее, в начале августа. Мелкие элементы памятника укладывались в специально выстроенном сарае, крупные складировались на бревенчатых прокладках открыто. 10 сентября приступили к рубке окладного (первого) венца.
Работы по сборке и реставрации велись с перерывами из-за отсутствия необходимого большемерного материала и снятия плотников на другие объекты. Старых бревен, сильно обветшавших (погнивших) пришлось удалить больше, чем предусматривалось проектом. Все балки пола установлены новые. Заменены отдельные потолочные балки в центральном срубе. Заново срублен подвал восьмерика. Стропила шатра и основа главки оставлены старые. Срубы западной и северной частей галереи почти сплошь новые. Лишь в южную и восточную стены придела удалось включить большие фрагменты подлинного сруба. И, разумеется, все тесовые кровли пришлось делать заново.
Сотрудник Московской ГЦХРМ (химической мастерской) Д.В. Сорокина делала пробное укрепление пораженной древесины (24 сент.) раствором мочевино-формальдегидной смолы. Из-за недостаточно качественных компонентов и влажной древесины эксперимент оказался неудачным. Такая же попытка, предпринятая осенью 1965 г., кончилась тем же.
На памятнике выполнена молниезащита. Позже все основные конструкции храма подверглись биологической защите.
В результате работ, проведенных в соответствии с проектом реставрации, памятнику возвращен по возможности его исторический, архитектурно - художественный и конструктивный образ. Исключение составляют конструкции шатра, которые оставлены стропильными, а не венчатыми, и иконостасы. Стропила в шатре оставлены потому, что практически не видны ни снаружи, ни в интерьере.
Для реставрации иконостасов в самой церкви и приделе Параскевы имеются обширные сведения, содержащиеся в описях, особенно в описи 1780 г. Но для придельного иконостаса, кроме сведений в описи и врубок для тябел на северной стене, ничего нет. Все утрачено. В главном иконостасе сохранились тябла с росписью и часть икон. Некоторые иконы вывезены в послевоенные годы в Русский музей Санкт-Петербурга (тогда Ленинграда), остальные похищены. Нет "царских" врат и двери в жертвенник (северной). Отсутствует вся нижняя часть - расписные панели. И все-таки уцелевшие иконы были установлены. Но случившееся хищение 6 икон (4 из них были найдены) понудило Новгородские власти к крайним мерам. Оставшиеся иконы были сняты и помещены в хранилище музея. Эффективной сигнализации к тому времени не было сделано.
До колокольни 1835 г., сделанной над папертью церкви и разобранной в начале XX века при первой реставрации, существовала другая, отдельно стоящая. Но какая? Об этом нет никаких сведений. Поэтому памятник стоит пока без колокольни и без ограды, формы которой также не известны.
В процессе реставрации были допущены отдельные недостатки, просчеты и ошибки, легко исправимые при последующих ремонтных работах. В целом же памятник на долгие годы спасен14. Расположен на открытом месте, по соседству с озером Мячино. Недалеко протекает Волхов. Условия отчасти приближены к первоначальным. Не свезены пока избы и хозяйственные постройки, которые бы характеризовали деревню конца XVI века, состоявшую из нескольких крестьянских дворов.
Особенностями Успенской церкви являются венчатые, а не каркасные стены галереи, ранний вариант типа восьмерик на четверике, протесанные снаружи "на брус" стены восьмерика и волоковые окна с двумя кожухами, реставрацию которых предстоит завершить.